В пермских политлагерях с первых дней их существования и до освобождения политзаключенных шла никогда не прекращавшаяся борьба заключенных с лагерной администрацией.
Администрация ущемляла те немногие права, которые были у заключенных, политзаключенные боролись за их соблюдение и за общие гражданские права тех, кто был на воле. Хотя лагеря находились в ведении МВД, подлинными хозяевами их было КГБ: именно их офицеры указывали, кого «прессовать», а кого миловать. Спустя годы после закрытия лагеря один из бывших лагерных контролеров – так официально назывались надзиратели, услышав реплику бывшего зэ-ка «На этот раз «закрыли» (посадили в ШИЗО) ни за что», возмутился: «Как ни за что? Гебист приказал!»
На фото: политзаключенный Евгений Пронюк. В защиту его права и права всех заключенных на свидание несколько десятков политизаключенных лагеря Пермь-35 держали в мае-июне 1974 года месячную голодовку. Один из самых известных советских политзаключенных – Владимир Буковский. За организацию коллективной голодовки в защиту Евгения Пронюка был переведен на тюремный режим во Владимирскую тюрьму.
Мотивы для «прессовки» находились легко: «за нарушение формы одежды» – за расстегнутую верхнюю пуговицу, хотя она была расстегнута у большинства заключенных, стоявших на поверке; «за невыполнение производственного задания», хотя редко кто эти задания выполнял. Арсенал официальных наказаний был невелик: наряды на внеочередные работы, лишение ларька, лишение переписки, лишение свидания, но всеми ими пользовались активно. И совсем циничными и беспроигрышными для водворения в ШИЗО и в ПКТ были наряды на работы по уходу за лагерными ограждениями и ремонту самого ШИЗО, от которых политзаключенные категорично отказывались – «зэк не строит своей тюрьмы!».
На фото: политзаключенные Валерий Марченко, Иван Светличный и Семен Глузман. Наладили в лагере Пермь-35, а затем и в лагере Пермь-36 регулярный сбор информации о нарушении прав заключенных и передаче ее на волю, и были инициаторами многих акций сопротивления политзаключенных.
Титульный лист бюллетеня «Хроника текущих событий», где публиковались данные о нарушении прав заключенных
Формы возможного сопротивления были тоже не слишком разнообразны – официальные обращения и жалобы в надзорные и другие официальные инстанции, которыми заключенные пользовались максимально активно. Какие-то из множества жалоб доходили до адресатов, какие-то даже вызывали проверку, какие-то сохранялись в памяти и могли вспомниться при карьерных назначениях… Именно так заключенные добились, что контролеры и офицеры были вынуждены обращаться к ним так, как и полагалось по закону – на «Вы». Это правило никогда и нигде, кроме политлагерей, не соблюдалось!
Кроме жалоб и обращений оставались только забастовки и голодовки, сообщения о которых и о причинах, их повлекших, составляют основной массив информации, тайно переправленной из лагерей и помещенных на страницах «Хроники текущих событий» и других правозащитных изданий.
Политзаключенный Иван Ковалев
На фото: политзаключенный Иван Ковалев, сын диссидента и политзаключенного Сергея Ковалева. В лагере Пермь-35, отстаивая право заключенного не подвергаться наказаниям за неумышленное невыполнение рабочей нормы, провел в ШИЗО и ПКТ непрерывно 391 сутки, а всего более 500 суток.
Забастовки, и голодовки были индивидуальные и коллективные – последние, особенно тяжелые и мучительные, а порой и смертельно жертвенные, были наиболее эффективными. Если бы не они, власти быстро бы скрутили заключенных в бараний рог; именно коллективные забастовки и голодовки были основанием некого терпимого обеими сторонами баланса между администрацией лагерей и содержавшимися в них заключенными. Крайней формой сопротивления был фактический переход заключенных на политрежим: заключенные спарывали именные нашивки с одежды, отказывались от каких-либо работ, выполнения приказов и распоряжений администрации. Разумеется, они немедленно оказывались в ШИЗО на штрафном пайке – горячее питание через сутки.
Владимирская тюрьма
Особенно непокорных ждал новый, местный «народный» суд города Чусового и его решение о переводе на тюремный режим, а затем – камеры владимирской или чистопольской тюрьмы. На тюремный режим из пермских политлагерей было переведено пятьдесят два человека.
Сайт «ГУЛАГ. История одного лагеря» посвящен истории последней политической зоны Советского Союза Пермь-36 и Общественного музея, созданного на останках этой зоны группой энтузиастов.
В настоящее время музей со всеми его коллекциями, архивами, экспозициями и выставками захвачен чиновниками от Министерства культуры Пермского края.
© Пермь-36, 2023. Все права защищены.