Избранные главы и фрагменты монографии
Для реставрации и восстановления наиболее ценного объекта – единственного сохранившегося в мире типового лагерного барака эпохи сталинского ГУЛАГа – Александр Николаевич Юзефович, руководитель всех реставрационно-восстановительных работ в бывшем лагере Пермь-36 и Заслуженный строитель РФ, создал специальную бригаду волонтеров из студентов старших курсов строительного факультета Пермского политехнического института, где он преподавал.
Барак лагеря Пермь-36 перед реставрацией, 1998 г.
Для участников этой бригады был организован спецсеминар, посвященный особенностям архитектуры и строительства построек и сооружений ГУЛАГа 1929–1956 гг. Там они познакомились с основными методами реставрации и восстановления таких построек, предложенными специалистами Пермских научно-производственных реставрационных мастерских.
При реставрации и восстановлении этого объекта практически не использовались современные деревянные строительные материалы. Так, при ремонте полов использовалась не современная половая шпунтованная доска, а широкие плахи, которые выпиливались и обтесывались по образцу сгнивших половиц, подлежавших замене. Таким же образом перебирались потолочные перекрытия, и новые оконные рамы и дверные заполнения точно так же изготавливались по профилям заменяемых.
Жилой барак лагеря Пермь-36 после реставрации, 1999 г.
При переборке внутренних стен барака в щели между двумя бревнами под слоем штукатурки студенты обнаружили «захоронку» – две выполненные мелким почерком записки: одна на латышском, другая на армянском языке. Судя по их содержанию, они были составлены летом 1972 года, вскоре после 13 июля, когда в лагерь прибыл первый этап из мордовских политлагерей (Мордовского лагеря особого режима).
Записки, на одной из которых был нарисован план лагеря Пермь-36, были приготовлены к передаче на волю и временно спрятаны под штукатуркой в ожидании удобного случая. Но такого случая, очевидно, так и не представилось, и записки пролежали в стене до 1999 года.
На следующий год после окончания реставрации барака в одном из его помещений был открыт натурный макет генеральной экспозиции музея «ГУЛАГ СССР. История, труд и быт».
Натурный макет генеральной экспозиции музея «ГУЛАГ СССР. История, труд и быт», 2000 г.
Неоценимую помощь в работах по реставрации и восстановлению построек и сооружений бывшего политлагеря Пермь-36, создании в нем Мемориального музея истории политических репрессий, его важнейших проектов и программ оказало Пермское молодежно-студенческое объединение «Урал-Сервис».
Рабочая смена волонтерского лагеря «Урал-Сервис» в музее. 2006 г.
Оно развилось из созданного в начале семидесятых годов ХХ века зонального студенческого специализированного отряда железнодорожных проводников. В 80-х годах «Урал-Сервис», насчитывавший до 500 человек, объединенных в 25 отрядов, стал одним из крупнейших студотрядов в стране и в таком состоянии функционировал до 1997 года. В 1997 году Министерство путей сообщения РФ в директивном порядке закончило сотрудничество железных дорог со студенческими отрядами, в результате чего практически все эти отряды прекратили существование.
«Урал-Сервис» на расчистке площадки Мемориала ГУЛАГ. 2005 г.
ПМСО «Урал-Сервис» выжил. Его командир Евгений Шляхов для сохранения отряда и его инфраструктуры нашел временный выход в участии в других проектах, благо у «Урал-Сервиса» к тому моменту был уже немалый опыт многих благотворительных акций. На этот раз судьба свела отряд с проектом создания Мемориального музея в бывшем политлагере, и летом 1997 года 35 студентов «Урал-Сервиса» в течение месяца безвозмездно работали на реконструкции бывшего лагеря и создании Мемориального музея «Пермь–36». Так родилось уникальное партнерство, продолжавшееся более десяти лет, за которые в трудовых лагерях «Кучино» приняли участие около 1800 студентов из отряда проводников.
Руководитель ПМСО «Урал-Сервис» Е. Шляхов, правозащитник, бывший политзаключенный лагеря Пермь-36 С. Ковалев и Председатель Международного общества «Мемориал» А. Рогинский в музее. 2002 г.
Каждый год в течение двух месяцев до полусотни студентов отряда ежедневно по восемь часов работали на уборке, благоустройстве территории бывшего лагеря, ремонте и восстановлении его построек, сооружений и ограждений. Работали на пилораме и выполняли множество других необходимых музею работ. Многие волонтеры приезжали в трудовой лагерь в перерывах между рейсами – в то время, когда штатные проводники отдыхали, студенты работали в музее. А для этого они еще и проходили конкурсный отбор!
«Урал-Сервис» в работе на лагерной пилораме
В последующие годы они выстроили на берегу протоки реки Чусовой, возле участка особого режима, дощатые павильоны, в которых расположились спальные помещения, кухня, клуб и штаб. Все необходимое не только для жизни, но и для работы – от продуктов до спецодежды и инструментов – «Урал-Сервис» привозил с собой. Единственное, чем их обеспечивал музей: досками, лекциями и рассказами о политлагерях и политических репрессиях в СССР, не только от сотрудников музея, но и от бывших политзаключенных, и, конечно, работой. Когда в 2003 г. от поджога сильно пострадал барак особого режима, первым на помощь пришел «Урал-Сервис». В течение двух суток специальный десант отряда «под метлу» убрал разрушения, а следующим летом помог строительной бригаде музея полностью восстановить барак.
Участники первого гражданского форума «Пилорама» в лагере отряда «Урал-Сервис». 2005 г. Слева направо: сидят – помощник уполномоченного по правам человека в РФ Н. Мирза; диссидент, бард Ю. Ким; ….; бард А. Городницкий; уполномоченный по правам человека в РФ В. Лукин; уполномоченный по правам человека в Пермском крае Т.Марголина. Стоят слева: диссидент, бывший политзаключенный В. Бахмин; председатель Пермского областного отделения партии «Яблоко» Г. Слаутина
В 2005 году «Урал-Сервис» стал официальным партнером музея в проекте «Лес памяти жертв политических репрессий»: студенты расчистили от густой поросли территорию бывшего лагерного стрельбища, спланировали и рекультивировали ее, разбили на ней контуры карты СССР размером в пять гектар, заложили натурный макет Мемориала ГУЛАГа, поставив на нем временные знаки на местах крупнейших лагерных территорий страны, наметили первые аллеи Мемориального парка «Лес памяти жертв политических репрессий», приготовили саженцы, и пятого сентября, в годовщину десятилетнего юбилея музея, они помогли гостям высадить на этих аллеях первые именные деревья.
Планировка территории Мемориала ГУЛАГ и Мемориального парка. 2005 г.
В последующие годы «Урал-Сервис» был партнером в организации и проведении Международного гражданского Форума «Пилорама» и ряда других проектов музея.
Палаточный лагерь Международного гражданского Форума «Пилорама»
Летние молодежные волонтерские лагеря при Мемориальном музее «Пермь-36» начались с лета 1995 года, когда в реставрации и восстановлении барака особого режима приняла участие первая интернациональная команда. В нее входили десять волонтеров из разных стран, организованных отделением International Voluntary Service из г. Эдинбурга (Великобритания), и группа из пятнадцати студентов и выпускников пермских вузов, созданная Пермским отделением Международного общества «Мемориал».
Смена волонтерского лагеря «Мемориала». 2004 г.
С тех пор в летнем волонтерском лагере музея ежегодно принимали участие молодые люди из разных городов России и из других стран. Всего за 19 лет там побывали ребята из США, Австрии, Словакии, Германии, Санкт-Петербурга, Москвы, Томска, Перми, Нижнего Новгорода, Астрахани, Екатеринбурга, Ижевска и многих других мест. В основном, это были студенты, школьники, активисты различных молодежных общественных организаций, а также иностранные волонтеры.
Волонтеры «Мемориала» на восстановлении лагерных заборов
В первые годы волонтёры весьма активно использовались на строительных и реставрационных работах – 20-25 волонтеров в течении 2 недель восстанавливали заборы бывшей зоны, натягивали «колючку», бетонировали дорожки, вывозили разнообразный строительный мусор, работали на пилораме. Постепенно Молодёжный «Мемориал» изменил формат лагеря с трудового на просветительский, образовательный лагерь при сохранении посильной помощи музею, хотя в уже меньшем объёме. Был сделан больший упор на дискуссии, мастер-классы, обсуждения.
Вечер в волонтерском лагере «Мемориала»
В выходные дни в лагерь приезжали эксперты. Они выступали на самые разнообразные темы: по вопросам демократии и выборов, экологии и образования, культуры и журналистики, прав человека и свободы и т.д. Кроме того, ребята сами устраивали тематические вечера, посвященные той или иной проблеме. Бывало, что дискуссии затягивались допоздна. Кроме обычных вечерних программ, организовывались экскурсии по окрестным памятным местам.
Встреча волонтеров с председателем Пермского отделения общества «Мемориал» А. Калихом
Лагерь был уникален тем, что в нем переплетались, казалось бы, несоединимые вещи. С одной стороны, происходило довольно непростое приобщение волонтеров к трагическим страницам истории нашего народа – истории политических репрессий: рядом все время находилась бывшая зона, где еще совсем недавно страдали и умирали заключенные. А с другой, здесь каждый раз собиралась отличная молодежная команда. Жизнь в лагере была очень динамична и насыщена. Здесь для каждого всегда было какое-то дело, было пространство для творчества и самореализации.
Начало работ по реставрации, ремонту и восстановлению зданий и сооружений бывшего лагеря Пермь-36 пришлось на то переходное в России время начала 90-х годов, когда разрушались старые институты власти, а новые только начинали складываться и оформляться, когда государственный бюджет находился в глубочайшем кризисе, а значительная часть населения оказалась без работы и в обнищании. Рассчитывать на финансовую поддержку властей и традиционных институций не приходилось, но и откладывать работы было невозможно – ветхие постройки стремительно приходили в негодность.
Барак участка особого режима 1994 г.
В бараке участка особого режима 1994 г.
Поэтому работы по консервации бывшего лагеря, инициированные членами Пермского отделения общества «Мемориал», начинались как бизнес-проект. Заняв частным образом минимально необходимые средства, организаторы арендовали вблизи бывшего лагеря делянку порубочного леса, купили бензопилы и сформировали рабочую бригаду из оказавшихся без дела и зарплаты местных жителей. Зимой 1994/95 годов эта бригада заготовила необходимое количество бревен, распилила их на восстановленной лагерной пилораме на строительный лес и доски, а летом начала восстановление барака особого режима по проекту, разработанному Пермскими научно-производственными реставрационными мастерскими.
Рабочая бригада музея перед бараком особого режима. Зима 1995/1996 г.г.
Первые успехи заставили руководителей Пермской области обратить внимание на этот проект, и с 1997 года началось частичное финансирование реставрационно-восстановительных работ из областного бюджета. Средства эти всегда были недостаточными.
«Идеи организаторов были таковы, что отказать им было просто невозможно, в их честности сомнений у нас не было, но мы понимали, что вся работа эта неподъемна и рано или поздно они ее бросят. Поэтому давали столько денег, сколько не жалко было потерять» – признался позднее один из губернаторов.
Барак участка особого режима в 1997 г.
Реставрационно-восстановительные работы таким образом – силами собственной бригады, с использованием в основном этой же бригадой заготовленных строительных материалов – продолжались вплоть до 2009 года. На бюджетные средства приобретались только те материалы и изделия, получить которые другим способом было просто невозможно: цемент, краски, известь, стекло, металлоизделия, сантехника, отопительные приборы и прочее.
Член Общественного совета музея писатель В. Астафьев и руководитель местной муниципальной администрации В. Бурьянов у барака на участке особого режима. 1997 г.
Организаторы реставрационно-восстановительных работ А. Юзефович (второй слева) и В. Зыков (на переднем плане)
За эти годы были отреставрированы и восстановлены почти все старые деревянные лагерные постройки, кроме бани, производственных мастерских и кузницы, все так называемые «маскировочные» дощатые заборы и лагерные вышки, значительная часть других инженерных оградительных и сигнализационных систем, системы электроснабжения, водоснабжения и канализации бывшего лагеря.
Все эти работы выполнялись по проектам Пермских научно-производственных мастерских и под их архитектурно-техническим надзором. Руководил процессом Александр Николаевич Юзефович, Заслуженный строитель Российской Федерации, профессор Пермского политехнического института, однокурсник и старый товарищ Первого Президента РФ Б.Н. Ельцина.
Первый Президент РФ Б.Н. Ельцин и руководитель реставрационно-восстановительных работ А. Юзефович
Положение изменилось, когда власти Пермского края начали передавать музею бывшие лагерные постройки, в которых после ликвидации лагеря размещался психоневрологический интернат, а вместе с ними выделять из краевого бюджета средства, необходимые как для их реконструкции, так и для восстановления последних неотреставрированных построек.
Загвоздка была только в том, что средства передавались не музею, а строительным организациям, по конкурсу выигрывавшим подряд на эти работы. Музейная бригада конкурировать с ними не могла. А сотрудники привлеченных организаций не были столь аккуратны и внимательны, как музейные работники. В результате восстановление двух последних нереставрированных построек – бани и мастерских – было затянуто на два года, а после того как сменившиеся власти края в 2012 году прекратили финансирование этих работ, и вовсе было остановлено.
Памятник жертвам политических репрессий на Егошихинском кладбище в Перми стал местом народного мемориала в память об украинцах, погибших 14 января 2023 года от попадания российской ракеты в жилой дом в Днепре.
Подобные стихийные мемориалы возникли по всей стране: россияне несут цветы, свечи, игрушки к местам, как-то связанным с украинской историей (памятники Лесе Украинке, Тарасу Шевченко) или историей советского тоталитаризма. В Екатеринбурге таким памятником стали «Маски скорби» – скульптура Эрнста Неизвестного на 12-м километре, месте массового захоронения жертв политрепрессий.
Организация этих мест памяти пресекается и карается властями. Мемориал у стелы на Егошихинском кладбище в Перми с тех пор, как о нём стало известно, продержался не более двух дней и был ликвидирован 26 января. Но еще через несколько дней вновь возродился.
Благодарим за освещение темы и фотографии антивоенный информационный портал «Пермь 36,6».
Опубликовано 16 января 2023 года независимым изданием Meduza*. Автор Кристина Сафонова.
Вокруг города Чусового в Пермском крае, куда ни пойдешь, даже если за грибами в лес, наткнешься на делянку, а рядом — разрушенный лагерный барак, рассказывает «Медузе» 76-летний историк Виктор Шмыров. И добавляет: «Вот я в этом вырос». Самое раннее воспоминание Шмырова, связанное с лагерями, — слово «арестант». Так заключенных называли в дореволюционной России. В советское время это слово из общего употребления ушло, но в семье осталось.
«Я был очень маленький, и мне рассказывали, что арестантам брили полголовы, — вспоминает Шмыров. — Истории все были сочувственные, что это очень несчастные люди. И у меня сложилось такое отношение, что им надо помогать». Дома, продолжает он, открыто обсуждали, что «куча людей сидела по лагерям»: «Всем в семье было понятно, что Сталин — преступник». «Арестанткой» была и тетя Шмырова (но об этом он узнал уже взрослым): «Отсидела два года за прогул [работы] по знаменитому сталинскому указу , камень ломала, всю оставшуюся жизнь была запуганная женщина».
Следующее яркое воспоминание: Виктору не больше 10–12 лет, вместе с другими мальчишками Чусового он, вооружившись самодельным факелом, идет к гроту на берегу одноименной реки, известному среди местных
как «пещера Ермака ». А по дороге видит поваленные вышки и смятую колючую проволоку. «Я не знал, что это лагерь, но это произвело на меня такое впечатление. Я понял, что это место зла, боли», — говорит Шмыров. Увиденное он запомнил на всю жизнь.
Филолог из украинского села
Колючая проволока. Трехметровый забор. Снова проволока и снова трехметровый забор. Так называемая огневая зона с наблюдательными вышками и вооруженной охраной. Два забора из колючей проволоки под напряжением . Наконец, еще один забор из колючей проволоки. По меньшей мере семь ограждений окружали лагерь в Пермском крае, где украинец Василий Овсиенко сидел с 1981 по 1987 год по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде .
Овсиенко родился весной 1949-го в селе Ленино Житомирской области. Ребенком, когда его — самого младшего из девяти детей — спрашивали об отце, взбирался на лавку и показывал на календарь с портретом Иосифа Сталина.
Это, впрочем, не мешало мальчику, сидя на плетне, кричать: «Серп и молот — смерть и голод» . Если мать это слышала, била полотенцем по губам — о политике дома не говорили…
Читать полную версию статьи MEDUZA_Филолог, признанный особо опасным рецидивистом
*Признано иностранным агентом и нежелательной организацией на территории Российской Федерации
Подкаст «Политзэки. Память вещей» — проект виртуального общественного музея «Пермь-36». Мы рассказываем истории советских диссидентов, сидевших по политическим статьям на севере Пермской области с 70-х до начала 90-х годов прошлого века. А помогают нам в этом вещи — реальные экспонаты музея «Пермь-36», когда-то собранные командой его создателей. В подготовке подкаста использованы воспоминания основателя Мемориального центра истории политических репрессий Виктора Шмырова и база данных политзаключенных нашего музея. В центре первого эпизода — фотоснимок.
Оригинал публикации. Когда я приехала в Пермь-36, я была удивлена тем, насколько знакомым мне все показалось. После четырехчасовой поездки на машине по плохой дороге из города Перми на западном конце Уральских гор я приехала в лагерь – комплекс невысоких скучных зданий – окруженный деревянными заборами и окутанный огромным количеством колючей проволоки, за которой смотровые вышки обозначились точками на фоне пейзажа. Была поздняя весна, и музей был покрыт снегом. Гуляя по лагерю, я проваливалась в глубокие сугробы. Разбросанные вокруг обломки ржавого железа нарушали белоснежный покров.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Пермь-36 был построен в 1946 г. в период расцвета советской системы принудительного труда, которая позднее стала известна под названием ГУЛАГ. К тому времени концентрационные лагеря стали играть центральную роль в советской экономике. Они производили для страны треть золота, большую часть угля и леса и множество другой продукции. В сталинские времена советская «охранка» построила несколько сотен лагерных комплексов, каждый из которых состоял из множества лагпунктов, или отдельных лагерей, где содержались тысячи человек. Заключенные работали почти в каждой отрасли промышленности: на заготовке леса и добыче угля, в строительстве, на заводах, в сельском хозяйстве, в создании авиации и артиллерии. Они жили, в сущности, в особой стране внутри страны, практически отдельной цивилизацией.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
В то время Пермь-36 не был элементом одного из самых больших или самых важных лагерных комплексов. Скорее это был удаленный лагпункт, один из нескольких сотен лесозаготовительных лагпунктов Пермской области. После окончания войны до 1950-х гг. заключенные валили лес, сплавляли его по Чусовой и Каме в Волгу. Они жили в плохо отапливаемых деревянных бараках и питались в соответствии с тем, как работали. Старые и больные заключенные быстро умирали. Те, кто выжил, выжили только потому, что они были моложе и сильнее – или потому что они научились обманывать бригадиров и охранников, которые измеряли результаты их труда. Этот период был временем расцвета ГУЛАГа – более двух миллионов человек одновременно находились в лагерях. Большая часть из них не совершила никаких преступлений. К моменту смерти Сталина около 18 миллионов людей прошли через систему ГУЛАГа, а другие 6 миллионов были отправлены в ссылку.
После смерти Сталина ГУЛАГ как система организованного принудительного труда был постепенно расформирован. Берия, Хрущев и другие лидеры-преемники Сталина понимали, что лагеря оказались не только огромной экономической обузой, но и потенциальной политической проблемой. По мнению Сталина, ГУЛАГ должен был рабским трудом заключенных осваивать природные ресурсы страны и колонизировать ее дальние северные регионы. Фактически ГУЛАГ вел к огромным потерям денег и человеческого потенциала. После смерти Сталина по всей системе прокатилась волна мощных восстаний, и советские лидеры испугались еще больше. И хотя многие сотни тысяч заключенных были отпущены домой, лагерная система в конце 1950-х не исчезла.
Вместо этого она эволюционировала – так же, как и лагерь Пермь-36. Фактически именно в 1972 г., в начале второго, позднего, периода политических репрессий в СССР, Пермь-36 достиг своей подлинной дурной славы: он был превращен в политический лагерь для тех, кто подрывали режим и считались особо опасными государственными преступниками. В течение следующих 15 лет в этом лагере, как и двух близлежащих лагерях – Пермь-35 и Пермь-37 – содержались многие выдающиеся диссиденты. Среди них были такие известные правозащитники, как Владимир Буковский, Сергей Ковалев, Анатолий Марченко, Юрий Орлов, а также украинские, кавказские и прибалтийские национальные лидеры и еврейские активисты, включая Натана Щаранского. Те, кто считался «особо опасными рецидивистами», содержались в изолированных камерах. Они были отрезаны от остального мира, и власть осуществляла над ними жестокий контроль посредством тяжелого труда и суровых наказаний за самые незначительные дисциплинарные нарушения.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Эти заключенные часто находили способы ответной борьбы. Диссидентские публикации того времени рассказывают о множестве голодовок в Перми-36, а также о других формах внутрилагерного сопротивления. Заключенные изобретали тщательно продуманные методы связи с внешним миром. Некоторые «ломались» и, будучи неспособными выносить давление, соглашались «стучать» на своих сокамерников или даже отказаться от своих убеждений, порой публично на национальном телевидении объявляя о том, что они признают ошибочность своих действий. Некоторые погибли, но многие продолжили свою значимую деятельность. Так, например, Натан Щаранский иммигрировавший в Израиль после освобождения, является теперь членом Израильского правительства.
Сыграв свою роль как в сталинской системе, так и в последовавшей за ней системе политической тюрьмы, Пермь-36 является уникальным символом непрерывности лагерной системы с 1940-х до 1980-х гг. Но уникальность бывшего лагеря не только, и даже не столько в его исторической значимости. Пермь-36 является уникальным просто потому, что он существует – остальные тысячи лагерей, которые в свое время составляли Советский ГУЛАГ, практически все исчезли. Отчасти оттого, что лагеря строились большей частью из дерева или из самого дешевого кирпича, и сами разрушились. Отчасти оттого, что большинство лагерей было расположено возле фабрик или угольных шахт, и позднее они были превращены в промышленные рабочие места. Многие лагеря были разрушены намеренно. Лагерю Пермь-36 угрожала такая же участь. В 1989 г. съемочные группы украинского и эстонского телевидения проводили съемки в лагере, который в то время был заброшенным. После этого КГБ и органы МВД варварски разрушили лагерь – разбили двери и окна построек, бульдозером снесли охранные заборы, даже выбросили решетки и ворота на ближайшую свалку. Они не хотели, чтобы лагерь стал фоном для фильмов об антисоветских героях.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Именно с этого момента началась история музея «Пермь-36» – и началась она с группы друзей. В конце 1980-х в эпоху гласности, объявленной Горбачевым, они, как и их единомышленники по всей России, решили основать местное отделение общества «Мемориал». Эта организация, посвященная сохранению памяти о прошлом и борьбе с возвращением тирании в настоящем, была в те времена чем-то средним между политической партией и правозащитным движением. Многие ее основатели были бывшими заключенными или детьми заключенных, а некоторые, в частности, те, кто организовывал работу пермского отделения, были просто энергичными гражданами России, глубоко верившими в то, что лучшее понимание прошлого улучшит будущее их страны. Среди руководителей Пермского «Мемориала» оказались философ, журналист и фотограф, а также историк Виктор Шмыров, ставший лидером группы.
После того, как энтузиазм гласности угас, многие локальные отделения «Мемориала» исчезли или расформировались. Пермское же отделение сосредоточилось на проекте восстановления лагеря Пермь-36. Стороннему наблюдателю, возможно, трудно понять, насколько необычным было подобное решение. Сегодня очень немногие русские предпочитают думать о своей недавней трагической истории, а еще меньшая их часть считают необходимым сохранить свидетельства этой истории. В конце 1980-х, когда гласность только началась, воспоминания прошедших через ГУЛГ продавались миллионами экземпляров, а новые разоблачения прошлого повышали тиражи газет. Но в 1990-х, поскольку экономика разрушалась, коррупция росла, а социальный уклад в стране перевернулся с ног на голову, эти проблемы просто исчезли из поля зрения людей. Другой причиной стало осознание бесполезности: «Мы обо всем этом много говорили, но это ни к чему нас не привело». Важным фактором стала утрата национальной гордости: для многих россиян распад Советского Союза стал личной трагедией. «Возможно, старая система была плохая, – так они думают сейчас, – но, по крайней мере, мы были великой страной. А теперь, когда у нас нет такой мощи, мы не хотим слышать о том, что это было плохо».
Но самым важным фактором являются не страхи и обеспокоенность среднего россиянина, а мощь и престиж тех, кто сегодня правит страной. В декабре 2001 г. в десятилетнюю годовщину распада Советского Союза 13 из 15 бывших советских политических республик управлялись бывшими коммунистами, так же, как и другие государства-сателлиты. Проще говоря, бывшие коммунисты не были заинтересованы в обсуждении прошлого, оно их позорило, подрывало их образ «реформаторов». В результате почти нет памятников жертвам репрессий, материалы на эту историческую тему имеются лишь в нескольких музеях, очень небольшая часть историков занимается ей. «Люди не хотят больше слушать о прошлом, – безнадежно сказал мне незадолго до своей смерти Лев Розгон, автор одних из самых известных мемуаров выживших жертв репрессий, – люди устали от прошлого».
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Это почти уникально для России, но Пермское отделение «Мемориала» преодолело апатию и летаргию своих соотечественников и принялось за восстановление лагеря. Сначала они восстанавливали его самостоятельно по выходным. Потом создали небольшое деревообрабатывающее предприятие. Работая на деревообрабатывающих станках, на которых в свое время работали заключенные, члены общества, а со временем их наемные рабочие, производили доски, которые продавали, чтобы иметь деньги для продолжения реконструкции.
В России, где немногие люди имеют энергию для основания компании – даже для получения собственной прибыли – действительно очень необычно найти людей, которые хотят основать компанию в целях восстановления тюрьмы.
Кроме того, основатели музея были искренне преданны своему делу. Посещая музей «Пермь-36», я встретилась с Виктором Зыковым, бывшим фотографом, который много времени проводил, ремонтируя машины и заготавливая лес. Щеголяя в берете и темных очках, защищающих от ослепительной белизны снега, Зыков лаконично объяснил, что устав от постоянных поездок в город и обратно, он решил переехать в лагерь насовсем. Он уволился с работы, как и большинство сотрудников Пермского «Мемориала». На вопрос о том, одиноко ли ему жить посреди леса, он пожал плечами.
Виктор Шмыров сам показал мне восстановленные камеры и цеха и описал типичный день политического заключенного зоны особого режима в начале 1980-х: подъем в 6 утра, завтрак, двухчасовое ожидание в камерах. Работа с 8 до полудня в комнате напротив камер. Перерыв с 12 до 14 часов. Снова работа до 18.00. Никто не умер от голода, но многие мучились от скуки: им было запрещено громко разговаривать, видеть кого-либо, кроме своего сокамерника (с которым они и работали). Все постоянно были на людях – уединиться было невозможно и, в конце концов, некоторые просто переставали разговаривать друг с другом. Шмыров также сказал мне, что большинство бывших заключенных не помнят ничего, кроме бесконечной тишины.
Шмыров показал мне остальную часть тюрьмы – изолированные камеры, комнаты для сотрудников КГБ, карцеры – со своеобразной гордостью, и это не удивительно. В первые годы существования музея никто не оказывал поддержку команде, работавшей в музее, никто не обращал на них внимания, никто в России даже не был заинтересован в том, что они делают. Но тяжелый труд окупился. К концу 1990-х гг. музей «Пермь-36» привлек поддержку от Фонда Форда, Фонда Джексона, Фонда Национального вклада в развитие демократии, от Джорджа Сороса и других западных фондов. В последние годы они даже стали даже получать неохотную поддержку от местной администрации.
То, что раньше было грудой разрушенных деревянных построек, теперь медленно принимает форму музея. Пермский «Мемориал» теперь планирует восстановить остальные постройки, провести археологические исследования на территории других бывших лагерей, снять фильмы и опубликовать книги. Планируется расширить выставочные залы, в которых рассказывается не только об истории лагеря «Пермь-36», но и обо всей ГУЛАГовской системе. Переполненные автобусы школьников приезжают в музей летом. Сотрудники музея создают передвижные выставки, которые экспонируют в Пермской области и в других регионах страны. Они также работают со школами над разработкой методических планов и учебников, чтобы объяснить суть такого явления, как ГУЛАГ, новому поколению россиян.
Фото из статьи Энн Эпплбаум
Повторю, что стороннему наблюдателю трудно осознать то значение, какое все это имеет для России. Неудачи в усвоении уроков прошлого имеют тяжелые последствия для россиян. Они объясняют сохраняющуюся бесчувственность к усилению цензуры и возрастанию влияния органов госбезопасности, которые снова имеют право устанавливать подслушивающие устройства на телефоны и вскрывать почту без судебных постановлений. Они также объясняют ошеломляющее отсутствие судебной, полицейской и реальной тюремной реформы.
Лучшее понимание истории своей страны также поможет россиянам понять, как все это произошло, каковы причины коррупции, хаотичной экономики, нестабильной политической системы. Такие музеи, как «Пермь-36» помогут гражданам осознать, кто они и как они могут не позволить своим правителям повторения преступлений прошлого.
Оригинал публикации. Система лагерей ГУЛАГ, созданная в первые годы после большевистской революции, представляет собой одну из самых мрачных страниц советской истории. Миллионы советских граждан были арестованы и помещены в исправительно-трудовые лагеря по всему СССР, где выполняли принудительные работы в экстремальных условиях.
Фото памятника на сайте World Monuments Fund
Пермь-36, единственный в России сохранившийся в первоначальном виде лагерь ГУЛАГа, действовал с 1946 по 1987 год. В течение этого времени в нем содержались «враги народа», а также обычные уголовники. Все деревянные постройки лагеря были возведены самими заключенными. И несмотря на то, что Пермь-36 на западном Урале заслуживает сохранения как память о политических репрессиях и о тех, кто погиб на территории лагеря, это место страдает из-за отсутствия снабжения и плохого состояния строений. Многие здания пришли в негодность и требуют немедленного ремонта. Инициаторы включения памятника в программу WMW надеются вызвать к нему международный интерес, необходимый для сохранения этого сильнейшего напоминания о темной стороне человечества (2004 год).
Итоги
После внесения в список WMW увеличилось государственное финансирование и международное внимание к объекту. Передвижная выставка «ГУЛАГ: советские исправительно-трудовые лагеря и борьба за свободу», посвященная политическим зонам, проходила в США с 2006 по 2008 год. В период с 2005 по 2007 год организация «Пермский мемориальный центр истории политических репрессий-36» получила финансирование от Фонда Чарльза Стюарта Мотта на реконструкцию, реставрацию и консервацию памятника. Тем не менее, в сентябре 2014 года Международная коалиция музеев совести сообщила, что центр «Пермь-36» был вынужден свернуть свои программы, посвященные политическим репрессиям и тоталитаризму. После нескольких месяцев политического давления в марте 2015 года музей объявил о прекращении всей своей деятельности и начале процесса ликвидации. (Март 2015 года)
Сайт «ГУЛАГ. История одного лагеря» посвящен истории последней политической зоны Советского Союза Пермь-36 и Общественного музея, созданного на останках этой зоны группой энтузиастов.
В настоящее время музей со всеми его коллекциями, архивами, экспозициями и выставками захвачен чиновниками от Министерства культуры Пермского края.
© Пермь-36, 2023. Все права защищены.