Опубликовано 16 января 2023 года независимым изданием Meduza*. Автор Кристина Сафонова.
Вокруг города Чусового в Пермском крае, куда ни пойдешь, даже если за грибами в лес, наткнешься на делянку, а рядом — разрушенный лагерный барак, рассказывает «Медузе» 76-летний историк Виктор Шмыров. И добавляет: «Вот я в этом вырос». Самое раннее воспоминание Шмырова, связанное с лагерями, — слово «арестант». Так заключенных называли в дореволюционной России. В советское время это слово из общего употребления ушло, но в семье осталось.
«Я был очень маленький, и мне рассказывали, что арестантам брили полголовы, — вспоминает Шмыров. — Истории все были сочувственные, что это очень несчастные люди. И у меня сложилось такое отношение, что им надо помогать». Дома, продолжает он, открыто обсуждали, что «куча людей сидела по лагерям»: «Всем в семье было понятно, что Сталин — преступник». «Арестанткой» была и тетя Шмырова (но об этом он узнал уже взрослым): «Отсидела два года за прогул [работы] по знаменитому сталинскому указу , камень ломала, всю оставшуюся жизнь была запуганная женщина».
Следующее яркое воспоминание: Виктору не больше 10–12 лет, вместе с другими мальчишками Чусового он, вооружившись самодельным факелом, идет к гроту на берегу одноименной реки, известному среди местных
как «пещера Ермака ». А по дороге видит поваленные вышки и смятую колючую проволоку. «Я не знал, что это лагерь, но это произвело на меня такое впечатление. Я понял, что это место зла, боли», — говорит Шмыров. Увиденное он запомнил на всю жизнь.
Филолог из украинского села
Колючая проволока. Трехметровый забор. Снова проволока и снова трехметровый забор. Так называемая огневая зона с наблюдательными вышками и вооруженной охраной. Два забора из колючей проволоки под напряжением . Наконец, еще один забор из колючей проволоки. По меньшей мере семь ограждений окружали лагерь в Пермском крае, где украинец Василий Овсиенко сидел с 1981 по 1987 год по обвинению в антисоветской агитации и пропаганде .
Овсиенко родился весной 1949-го в селе Ленино Житомирской области. Ребенком, когда его — самого младшего из девяти детей — спрашивали об отце, взбирался на лавку и показывал на календарь с портретом Иосифа Сталина.
Это, впрочем, не мешало мальчику, сидя на плетне, кричать: «Серп и молот — смерть и голод» . Если мать это слышала, била полотенцем по губам — о политике дома не говорили…
Читать полную версию статьи MEDUZA_Филолог, признанный особо опасным рецидивистом
*Признано иностранным агентом и нежелательной организацией на территории Российской Федерации